ЧЕЧНЯ: СИТУАЦИЯ, РАССТАНОВКА
СИЛ, ПЕРСПЕКТИВЫ
(1995-1996 гг.)
В настоящее время события в Чечне развиваются по наихудшему
из возможных вариантов. Сделав ставку на открытое военное
вторжение и "усмирение" Чечни с помощью российской армии, Москва
получила затяжную войну, рост антироссийских настроений на
Северном Кавказе, в российских автономиях, странах "ближнего"
зарубежья и мусульманском мире, а также активизацию
антиправительственных настроений в самой России (потеряв
поддержку демократических сил, режим Ельцина отнюдь не приобрел
симпатий шовинистов и империалистов; таким образом, его
политическая база значительно сократилась).
С другой стороны, начав мирные переговоры с дудаевцами,
Москва не сумела удержаться на принципиальных позициях и делает
уступки за уступками, которые используют сторонники Дудаева для
укрепления своих позиций и распространения влияния на территории,
официально контролируемые федералами.
ПРИНЯТИЕ РЕШЕНИЯ О ВВОДЕ ВОЙСК
Решение об открытом военном вторжении в Чечню было принято,
по видимому, после провала наступления сил оппозиции на Грозный
26 ноября, когда участие российских армии и спецслужб в чеченском
конфликте стало более чем очевидно.
Причины, побудившие российское руководство принять решение
о вводе войск, по-видимому, не связано или в последнюю очередь
связано с ситуацией в самой Чечне. Вряд ли внезапную активизацию
Москвы можно объяснить только стремлением обеспечить
территориальную целостность России или восстановить
конституционный порядок на территории ЧР: эти вопросы вполне
могли быть решены другими методами и с меньшими издержками
(поддержка оппозиции, переговоры с Дудаевым, экономическое
давление, блокада и пр.). Заявления о желании "защитить права и
свободы граждан России" и, в особенности, русскоязычного
населения Чечни не выдерживают никакой критики на фоне обстрелов
чеченских и ингушских аулов и бомбардировок Грозного (в котором и
живет основная масса русскоязычного населения).
Видимо, основной причиной принятия решения об открытом
вторжении в ЧР явилось желание президента и его окружения (в
первую очередь, из "силовых" структур) выиграть "маленькую
победоносную войну", весьма характерное для российской власти в
кризисные периоды (от русско-японской войны 1904-1905 гг. до
войны в Афганистане). "Маленькая победоносная война", скорее
всего, преследовала цель укрепить позиции правящего режима в
преддверии каких-то серьезных испытаний: неясно только, являются
ли эти испытания будущими президентскими выборами или власти
имели в виду что-нибудь другое (например, очередной "особый
порядок управления страной").
Не исключено, что на принятие решения о вводе войск в ЧР
повлияло желание руководителей режима утвердить своей имидж
"твердых государственников" и "защитников национальных интересов
и целостности России". Это может быть связано не только с
необходимостью приобрести новых сторонников и поддержать
популярность команды Ельцина, но и с наметившейся еще в 1992 году
общей тенденцией отхода власти от принципов либеральной
демократии и эволюции идеологии режима в сторону
"государственного патриотизма".
Наконец, эскалация военных действий в Чечне, видимо, связана
и с логикой развития такого рода конфликтов: сделав первый шаг к
силовому решению чеченской проблемы (предоставив танки и солдат
оппозиции), после провала наступления 26 ноября правительство РФ
вынуждено было делать все новые и новые шаги (ультиматум, ввод
войск, срыв переговоров, окружение Грозного) для того, чтобы
поддерживать "крутой" имидж и оставаться в русле
"государственного патриотизма".
В
последнее время появилась версия о связи эскалации чеченского конфликта с
"каспийским проектом" – проблемой транспортировки азербайджанской
нефти. В частности, авторы доклада "События в Чечне и их возможное
воздействие на углубление системного кризиса в России" С.Кургинян
и его ученики (В.Соколов
и М.Подкопаева) утверждают, что "бросается в глаза определенная
синхронность в процессе обострения чеченского конфликта и
успешного проведения международных переговоров по каспийским
соглашениям".
Нельзя, вероятно, исключить определенную заинтересованность
российских нефтегазовых структур в свержении режима Дудаева и
установлении российского контроля над территорией Чечни,
создающего возможность реализации "северного" варианта
транспортировки азербайджанской нефти (Азербайджан – Дагестан –
Чечня – Новороссийск), как и заинтересованность западных компаний
в эскалации конфликта (отказ от "северного" варианта,
естественно, ослабит позиции российской стороны в "каспийском
проекте", т.к. кроме нефтепровода ей предложить, собственно,
нечего). Однако, утверждение Кургиняна и Ко о том, что все этапы
конфликта в Чечне обусловлены борьбой нефтяных фирм России и
Запада серьезно не обосновано и носит скорее характер
псевдонаучной спекулятивной сенсации.
Насколько
позволяют судить последние сведения, "северный" вариант
"каспийского проекта" можно, по видимому, считать окончательно
отвергнутым (несмотря на официальные заявления о сочетании российского и
грузинского путей нефтетранспортировки). Судя по всему, российский нефтегазовый
комплекс сейчас больше интересуется проблемой добычи и транспортировки казахской
нефти, чем "каспийским проектом". Кроме того, в российских нефтяных
кругах в последнее время обострилась борьба между "ЛУКОйлом" и
компаниями группы "Газпрома", с одной стороны, и группами Алекпероваи Аушева
в самом "ЛУКОйле", с другой.
Потому нельзя говорить об определяющем влиянии
нефтепромышленных боссов на принятие решения о вводе российских
войск в Чечню. Не исключено, что это влияние имело место (как и
влияние крупного банковского капитала, например, через бывшего в
то время министром по делам национальностей РФ Н.Егорова), однако
решающую роль, несомненно, сыграли политические мотивы, о коих
уже сказано выше.
И последнее. Ввод войск в Чечню еще раз продемонстрировал,
что важнейшие политические решения принимаются российским
руководством некомпетентно и вопреки советам специалистов.
Специалисты по Кавказу в Администрации президента РФ и
Минннаце РФ, предлагая самые различные пути решения чеченской
проблемы (переговоры с Дудаевым, материально-техническая
поддержка оппозиции, экономическая и транспортная блокада и пр.,
а также различное сочетание этих мер), в своих рекомендациях
решительно отвергали возможность военного вторжения в ЧР. Решение
о вводе войск было принято вопреки всем известным автору
рекомендациям.
Насколько известно, наиболее негативно к вводу войск в ЧР
высказались эксперты Администрации президента и Минннаца,
наименее негативно – МИДа. В целом негативное отношение (с
оговорками) высказали Госдума, Правительство, Минобороны, ФСК,
Совет Федерации, МВД; при этом минимально позитивное отношение к
вводу войск в Чечню высказали некоторые (меньшинство) эксперты
Госдумы, Минобороны и ФСК.
Оценивая вероятность успеха в случае ввода войск, все
ведомства крайне низко оценивали шансы этого предприятия:
Госдума – 23%
Минобороны и МВД – по 18%
МИД – 10%
Правительство – 6%
МВД и Совет Федерации – по 5%
Администрация президента – 4%
Миннац – 0%
Одновременно эксперты предлагали: участие казаков в военных
действиях в Чечне (ФСК), поставки оружия оппозиции (Минобороны,
ФСК, Госдума), перекрытие границ ЧР (МВД, ФСК, Госдума),
экономическую блокаду ЧР (МВД, Минобороны, ФСК, Госдума).
ВВОД РОССИЙСКИХ ВОЙСК В ЧЕЧНЮ И ЕГО ПОСЛЕДСТВИЯ
Ввод российской армии на территорию Чечни выявил
неподготовленность вооруженных сил РФ к военным операциям, их
слабую боеспособность и крайне низкий моральный уровень.
Еще не достигнув территории ЧР, солдаты российской армии ввязались
в конфликты с населением Ингушетии, обстреляли село, разрушили
мечеть, раздавили танками машины с беженцами и т.п. На территории
Чечни происходили (и до сих пор происходят) такие же акты
насилия против мирного населения.
Минобороны РФ во главе с П.Грачевым, судя по всему, не
пытается остановить бесчинства военных, но если и не поощряет
его, то, во всяком случае, покрывает.
В то же время армия демонстрирует удивительную
неподготовленность к боевым действиям и низкую боеспособность.
Уже на территории Дагестана местным ополченцам удалось захватить
в плен сразу 58 российских солдат(!). Легко подойдя к Грозному
через союзнически настроенный Надтеречный район, части российской
армии надолго увязли в боях в непосредственной близости от
чеченской столицы, а затем в самом Грозном.
Российская армия ведет себя как оккупационная, и,
соответственно, в этом качестве и воспринимается местным
населением. Все заявления российского руководства о том, что
армия де воюет не против чеченского народа, а против режима
Дудаева, не воспринимаются на фоне грабежей и убийств, творимых
"освободителями".
В настоящее время отношение большинства населения ЧР к
российской армии – резко негативное. Враждебность к федералам
неуклонно растет вследствие многочисленных фактов насилий над
мирным населением и мародерства со стороны военных.
РАССТАНОВКА СИЛ В ЧЕЧНЕ
Как и ожидалось, введение российских войск в Чечню усилило
позиции президента Д.Дудаева и резко ослабило оппозицию.
Ввод российских войск, насилие солдат над жителями
республики, активная работа дудаевских пропагандистских служб,
варварские бомбардировки Грозного и неспособность Москвы
выдвинуть привлекательные для чеченского населения лозунги
привели к росту популярности Дудаева и привлекли в его
формирования новых бойцов.
Изменение настроений наблюдается и в районах, прежде бывших
надежными базами оппозиции. Так, в Урус-Мартановском и
Ачхой-Мартановском районах местное ополчение остановило танки
российской армии, наступавшие на Грозный.
В то время, как силы Д.Дудаева растут, влияние его
противников, соответственно, падает.
Лишь руководители Временного Совета ЧР поддержали действия
российского руководства; именно их значительная часть чеченского
населения винит в происшедшей трагедии.
Хотя все точные цифры "рейтингов", публикующиеся в местной
прессе, заведомо являются профанацией, на мой взгляд, можно
попытаться представить настроения населения республики.
Одну группу составляют более-менее последовательные
сторонники Дудаева. Приходится признать, что их число растет – за
счет людей, потерявших в ходе войны близких родственников,
имущество, жилье. Эта группа фактически состоит из двух подгрупп:
первая – идейные сторонники Дудаева, убежденные, что
независимость можно завоевать только военным путем; вторая –
люди, пострадавшие от военных действий, которые убедились
(зачастую, на личном опыте) в невозможности найти правду у новых
властей и нашли хотя бы сочувствие и моральную поддержку у
дудаевцев. Если с первыми работать очень трудно, то настроения
вторых правительство ЧР может переломить, организуя борьбу с
коррупцией и нормальное распределение гуманитарной и материальной
помощи, стройматериалов и т.п. В том случае, если коррупция и
хищения будут продожаться в тех же масштабах, если правительство
ничего не будет делать для пресечения насилий со стороны военных,
то число сторонников Дудаева будет неуклонно пополняться за счет
второй подгруппы.
Вторая группа – сторонники независимости, которые не
являются сторонниками Дудаева, но в условиях российской военной
оккупации временно выступают в его поддержку. Эта группа, может
быть, не столь велика, но, как мне кажется, в нее входят многие
влиятельные полевые командиры и местные военные лидеры. С этой
группой необходимо работать, доказывая, что, во-первых, действия
дудаевцев приведут не к достижению независимости, а к уничтожению
чеченского народа, во всяком случае его наиболее активной и
молодой части, его генофонда; во-вторых, на этом фоне
предпочтительней эволюционная борьба за независимость (причины
нам ясны); в-третьих, нынешнее правительство ЧР является
искренним сторонником независимости, но противником военной
конфронтации с Россией и уничтожения чеченского населения;
в-четвертых, что правительство ЧР в состоянии оппонировать
российской власти и, особенно, российскому военному командованию.
По моему мнению, правительству ЧР нужно всячески избегать
отождествления с федеральными органами власти, но всячески
подчеркивать свою особость, свою особою позицию и т.п.
Третья группа – люди, не поддерживающие Дудаева и
не приемлящие новое правительство, иначе говоря –
"молчаливое большинство". С одной стороны, они понимают, что
действия дудаевцев усугубляют национальную катастрофу, с другой, не
могут оказывать поддержку правительству из-за
коррумпированности, несамостоятельности, слабости и неопределенности позиций. В
том случае, если ситуация не изменится, эта группа будет
пополнять ряды сторонников Дудаева (см.2-ю подгруппу 1-й группы).
Здесь те же задачи, что и при работе с группой 2, однако больше
перспектив привлечения симпатий.
Четвертая группа – сторонники нынешнего правительства
(сторонники в широком смысле – вне зависимости от личности
лидера). Не следует обольщаться – их число совсем невелико,
большинство из них – чиновничество, хозяйственники и
интеллигенция, связанные с правительством личными интересами.
Кроме того, в последнее время в рядах проправительственной
ориентации обостряется конфронтация между группировками
(Завгаева, Хасбулатова, КНС и пр.), что ведет к еще большему
ослаблению и падению влияния этой группы.
Одна из основных опасностей оценки нынешней ситуации –
недооценка влияния дудаевцев и переоценка своего влияния. Как
показала практика борьбы 1991-1993 гг. для противников Дудаева
характерна, мягко говоря, необъективность в оценке соотношения
сил, что очень вредно для разработки стратегии политической
борьбы.
ИДЕОЛОГИЧЕСКАЯ И ПРОПОГАНДИСТСКАЯ РАБОТА
Идеологическая и пропагандистская работа в ЧР находится,
практически, на нуле и даже приближается к величинам
отрицательным.
Основные причины непопулярности нынешнего правительства ЧР,
на мой взгляд, – коррупция чиновников и произвол федеральных
войск. Именно эти проблемы, насколько я могу судить, вызывают
наиболее острое недовольство широких слоев населения республики.
В целях укрепления доверия населения ЧР к руководству, как
мне представляется, необходимо, во-первых, провести "чистку"
правительства от наиболее скомпроментировавших себя коррупцией
чиновников (и более или менее регулярно проводить подобные
кампании); во-вторых, принять, наконец, решительные меры к
прекращению произвола военных и насилий над мирными гражданами.
По первому вопросу. Очевидно, что коррупцией в той или иной
степени заражены многие органы власти в ЧР (в том числе и
федеральные), однако наибольшая острота сложилась, по понятным
причинам, в сферах распределения стройматериалов, выдачи
материальной компенсации и распределения гуманитарной помощи.
Вопреки формальной логике, публичное разоблачение и
увольнение коррупционеров (но не рядовых "стрелочников"!) из
правительства не только не дискредитирует нынешние власти, но
несомненно только укрепит их авторитет. Население настолько
устало от коррупции, что даже публичные выступления первых лиц
республики против казнокрадов, даже официальное признание
существования такой проблемы будут, как мне кажется, с одобрением
восприняты гражданами ЧР.
По второму вопросу. Разумеется, гражданские власти не в
силах остановить произвол федеральных войск, однако они не должны
покрывать этот произвол и тем самым утверждать мнение, что
насилия над мирным населением творится с ведома и санкции местных
и центральных органов власти. Пытаясь скрыть правду о произволе
военных, российская проправительственная пресса оказывает властям
медвежью услугу, т.к. откровенная ложь о "неопознанных летающих
объектах", бомбардирующих чеченские села, о якобы "случайных
наездах" бронетехники на гражданские машины и т.п. никого ни в
России, ни, тем более, в Чечне обмануть не может, а только
убеждает население в том, что российская власть сознательно
проводит политику истребления чеченского народа.
Более того, публичная ложь отталкивает от поддержки
нынешнего правительства даже сторонников российской ориентации,
убежденных в необходимости сохранения нормальных отношений и
тесных связей между РФ и Чечней.
Преступления федеральных войск и очевидную ложь российской
пропаганды активно используют сторонники Дудаева, которым удалось
внушить значительной части населения ЧР мысль о враждебности
российской государственности чеченскому народу. Надо признать,
что успехи дудаевской пропаганды в большой степени обусловлены
отнюдь не достижениями пропагандистской машины Удугова (хотя ее
работу отрицать, конечно, невозможно), а конкретными фактами,
свидетельствующими об отношении федеральных властей и официальной
пропаганды к жителям республики в лучшем случае как к "гражданам
второго сорта", а в большинстве случаев – как к гражданам
оккупированной враждебной страны.
Поэтому одной из первоочередных задач нового правительства,
на мой взгляд, является жесткое информационно-пропагандистское
противодействие распространению заведомо ложной информации о
ситуации в ЧР, дискредитирующей политику местных властей.
Кроме того, можно надеяться, что публичные разоблачения
преступлений военных, осуждение их российским общественным
мнением побудят, наконец, командование принять действенные меры к
обузданию произвола в ЧР, что, несомненно, заметно укрепит
влияние нынешнего правительства и улучшит отношение к нему
граждан республики.
КАДРОВЫЕ И ПОЛИТИЧЕСКИЕ ПРОБЛЕМЫ
Работу идеологических и пропагандистских ведомств
правительства ЧР затрудняют не только отсутствие идеологической
концепции, но и многочисленные кадровые и организационные
проблемы.
Выше уже упоминалось об отсутствии должной координации между
ведомствами.
Кроме того, некоторые действия и заявления руководителей
правительства обнаруживают явную необходимость создания
исследовательского идеологического центра, своего рода "мозгового
треста", который бы занимался разработкой политической стратегии,
идеологии и давал рекомендации пропагандистским ведомствам. Эту
работу опасно оставлять в нынешнем "самотечном" состоянии.
Идеологический центр не обязательно должен создаваться в
официальных структурах власти, а мог бы быть, например,
общественным исследовательским центром или закрытым дискуссионным
клубом.
Наиболее сложное, критическое положение сложилось в
Министерстве по делам национальностей и региональной политике ЧР.
Его возглавляет совершенно некомпетентный человек, который, к
тому же, совершенно непопулярен: его считают причастным к
расхищению гуманитарной помощи, и даже в Миннаце РФ довольно
скептически настроены по отношению к этой фигуре. При нынешнем
руководстве Миннац ЧР обречен влачить довольно жалкое
существование.
Беспокойство также вызывают многие другие члены нынешнего
правительства, которых обвиняют в коррупции, некомпетентности,
казнокрадстве и т.п. – все эти проблемы налицо.
Однако, как представляется, более серьезной проблемой
является узость политического спектра нынешней власти – и есть
опасность, что с приходом нового лидера этот спектр еще более
сузится. Необходимо представительство в правительственных
структурах как можно большего числа партий, движений, течений,
групп и т.п. Понятно, что многие из общественно-политических
организаций, существующих в ЧР, малочисленны и поэтому кажутся
маловлиятельными. Но влияние этих групп отнюдь не исчерпывается
количеством членских билетов или числом активистов, собирающихся
на собраниях. Малочисленные группы могут оказывать достаточно
заметное влияние за счет активности нескольких шумных и
энергичных лидеров, которых можно привлечь на сторону
правительства довольно простыми методами (даже приглашение
правительства участвовать в обсуждении тех или иных актуальных
вопросов государственной жизни заинтересует многих лидеров
некрупных организаций).
Другая проблема – поддержка легальной (более-менее лояльной
правительству) оппозиции. На сегодня работа с оппозицией (той,
которая объединилась в "Круглом столе") – крайне важная задача
правительственных идеологических служб. Нужно по мере возможности
поддерживать лояльные оппозиционные структуры, не требуя от них
полной солидарности с курсом правительства и даже закрывая глаза
на критические выступления. Важно удержать существующую оппозицию
в сложившихся рамках отношений с правительством, не допустить
радикализации умеренных критиков власти. Если правительство
"задавит" легальную оппозицию, то освободившуюся нишу немедленно
займут не сторонники правительства (не следует обольщаться), а
дудаевцы, а с ними и работать гораздо трудней, и задавить их так
легко не удасться.
Поэтому необходимо не бороться с легальной оппозицией, а,
наоборот, помогать ей расширять деятельность, учитывая, что
расширение легальной оппозиции объективно будет способствовать
сужению ниши оппозиции нелегальной, т.е. дудаевцев.
Вместе с тем, разумеется,
нельзя впадать в другую ошибку и допускать превращение легальных оппозиционных
структур в ширму для деятельности нелегальной оппозиции.