ДОВГИЙ Дмитрий Павлович
Бывший руководитель Главного следственного управления Следственного комитета при Генпрокуратуре РФ
Дмитрий Довгий родился 21 апреля 1966 года в Ленинграде.
В 1988 году окончил юридический факультет ЛГУ им. А.А.Жданова. Кандидат юридических наук. Тема диссертации “Криминологические и уголовно-правовые меры борьбы с хищениями предметов, имеющих особую ценность” (2007).
В 1988-1990 гг. проходил срочную службу следователем военной прокуратуры города Фрунзе (ныне – Бишкек) Киргизской ССР.
В 1990 году вернулся в Ленинград.
Работал юридическим консультантом советско-испанской фирмы “Интерферрум”, затем заместителем директора по правовой работе молодежного центра “Э”.
В 1991-1997 годах был народным судьей Пушкинского и Приморского районных судов Санкт-Петербурга.
С 1997 года – заместитель начальника управления Минюста по Ленинградской области.
В 2000-2006 годах был начальником отдела по контролю обеспечения конституционной законности, единства правового пространства РФ и организационно-аналитической работе в управлении Минюста по Северо-Западному федеральному округу, которое возглавлял Александр Бастрыкин.
В июле 2006 года возглавил отдел Главного управления МВД по Центральному федеральному округу (руководитель – Бастрыкин).
В октябре 2006 года назначен помощником по особым поручениям заместителя генпрокурора Бастрыкина.
По данным СМИ, был одним из основных разработчиков принятого в мае 2007 года закона о создании Следственного комитета.
8 сентября 2007 года назначен начальником Главного следственного управления Следственного комитета (сам комитет возглавил Бастрыкин).
Курировал дела начальника департамента оперативного обеспечения Федеральной службы по контролю за оборотом наркотиков Александра Бульбова, заместителя министра финансов Сергея Сторчака, предпринимателя Владимира Барсукова (Кумарина) и об убийстве журналистки Анны Политковской.
20 марта 2008 г. был временно отстранен от должности. Поводом стала служебная проверка в связи с обращением в администрацию президента двух следователей по особо важным делам, Зигмунда Ложиса и Сергея Чернышова, обвинивших Довгия и его первого заместителя Алексея Новикова в коррупции и должностных злоупотреблениях, в частности, в связи с делом экс-председателя правления ОАО “Национальный банк “Траст” Олега Коляды, обвиняемого в хищении в 2005 году в составе преступной группы 460 млн руб. у “Томскнефти” (тогда – дочернее предприятие ЮКОСа). (Коммерсант, 22 апреля 2008)
Проверяющие выяснили, что с декабря 2007 по январь 2008 года Довгий принимал участие в трех очных ставках, назначенных следователем Чернышовым подследственному Коляде. Одна очная ставка проводилась между обвиняемым и свидетелем по делу – председателем совета директоров ОАО “Национальный банк “Траст” Ильей Юровым, две другие еще с одним свидетелем и одним обвиняемым. Довгий, участвуя в этих следственных действиях вместе с Чернышовым, задавал вопросы обвиняемому и свидетелям, а под конец, когда Коляда поинтересовался, почему его не отпустят под подписку о невыезде (он находился в СИЗО более года), Довгий спросил у него: “А почему подписка, может, под залог?” Чернышов усмотрел в вопросе своего руководителя коррупционную подоплеку. Служебные нарушения заключались в том, что, не будучи членом оперативно-следственной группы, Довгий не мог участвовать в следственных действиях по делу. Сам он считал, что участвует в очных ставках как непосредственный руководитель следователей вполне законно, и даже вносил свое имя в протоколы. (Коммерсант, 22 апреля 2008)
Также Ложис уверял, что Довгий получил взятку $1,5 млн за развал уголовного дела в отношении директора компании “Петро-Юнион” Ильи Клигмана. Из показаний Чернышева следовало, что Довгий мог получить €2 млн за освобождение под залог Коляды. (Коммерсант, 20 августа 2008)
В дополнение к этому был обвинен в разглашений конфиденциальных сведений. Речь шла о его интервью “Российской газете” и “Известиям”, в которых он приводил новые детали в расследованиях уголовных дел в отношении замминистра финансов Сергея Сторчака и генерала ФСКН Александра Бульбова, а также убийства Политковской (он назвал имена заказчиков убийства – Бориса Березовского и Хож-Ахмеда Нухаева). (Коммерсант, 22 апреля 2008; Известия, 3 апреля 2008)
Также проверяющим могли не понравиться и выпады Довгия в их адрес. В частности, он сообщил журналистам о том, что за ним было установлено наружное наблюдение, а потом и обратился в прокуратуру в связи с незаконной слежкой. (Коммерсант, 22 апреля 2008)
21 апреля 2008 был отправлен в отставку.
23 апреля 2008 депутат-единоросс Александр Хинштейн направил обращение к генпрокурору России, в котором заявил об отсутствии оснований для увольнения Довгия и просил провести проверку обоснованности этого решения. (РИА Новости, 23 апреля 2008)
В мае 2008 г. Довгий подал в Басманный суд Москвы иск о восстановлении на работе, взыскании со следственного комитета среднего заработка за время вынужденного прогула и возмещении морального вреда в размере 100 тыс. руб. (Коммерсант, 14 мая 2008)
30 мая 2008 г. в “Московском комсомольце” было опубликовано интервью, взятое у Довгия Хинштейном. О деле Сторчака Довгий сказал: “Бастрыкин вызвал меня, приказал возбудить дело по хищению кувейтского долга. Я изучил материалы, доложил: состава нет. “Посмотрите снова!” Несколько раз следователи выносили постановление об отказе, но Бастрыкин требовал “возбудиться” любой ценой. В конечном счете я выполнил его указание, но Генпрокуратура постановление о возбуждении тут же отменила. Совершенно, замечу, законно”. (МК, 30 мая 2008)
“Потом трения возникли по делу о покушении на генерала МВД Аулова; у нас возникли серьезные сомнения в обоснованности самого покушения. Все было очень похоже на инсценировку. К тому же в материалах имелись нелицеприятные для Аулова данные о его связях с криминальными группировками Питера. Но поскольку Аулов – близкий друг Бастрыкина, мне было приказано отправить дело для дальнейшего расследования в Санкт-Петербург, где его благополучно надлежало похоронить”. (МК, 30 мая 2008)
19 августа 2008 г. стало известно о задержании Довгия. Ни по одному из двух эпизодов со взятками собрать доказательств виновности следствию не удалось. Основанием для возбуждения уголовного дела стали показания Коляды и также находящегося под арестом некоего Руслана Валитова. “Я хорошо помню этого человека… – сообщил “Ъ” один из адвокатов, участвующий в делах “Томскнефти”. – Он входил в одну из группировок, занимающихся банкротством банковских структур, в которых потом сам же и становился соучредителем”. По данным источника “Ъ”, во многом благодаря свидетельским показаниям Валитова в ноябре 2004 года был признан виновным в хищении миллиарда рублей при строительстве Московского международного делового центра “Москва-Сити” и отмывании денег и осужден на восемь лет совладелец Легпромбанка Евгений Янковский. Впоследствии Легпромбанк был обанкрочен.
19 августа 2008 г. на очной ставке с Довгием Валитов заявил, что передал ему за свое освобождение через посредника €750 тыс. Как следовало из материалов дела, это преступление длилось с ноября 2007 года по февраль 2008 года. При этом было неясно, почему деньги так и не дошли до адресата (Довгию инкриминировалось покушение на получение взятки), если с ним была достигнута договоренность. Посредника, которым оказался бывший начальник отдела следственного управления Главной военной прокуратуры РФ Андрей Сагура, следствие задержало вместе с Довгием.
Довгий на очной ставке заявил, что действительно пару раз встречался с Валитовым, но ни о каких деньгах на этих встречах не шло и речи. Показания Валитова он назвал провокацией, а свое дело заказным. Якобы в его преследовании могли быть заинтересованы спецслужбы, которые ранее поссорили его с Бастрыкиным. (Коммерсант, 20 августа 2008)
20 августа 2008 г. суд санкционировал арест Довгия и Сагуры. (см. подробности: Коммерсант, 21 августа 2008)
21 августа 2008 г. Мосгорсуд отказался восстановить Довгия на работе.
15 сентября 2008 г. Мосгорсуд признал законным арест Довгия.
19 декабря 2008 Верховный суд России признал законным отказ Мосгорсуда восстановить Довгия в должности, отклонив кассационную жалобу на решение Мосгорсуда от 21 августа 2008.
26 мая 2009 Довгий дал показания в Мосгорсуде. (См. Коммерсант, 27 мая 2009)
15 июня 2009 на процессе по делу Довгия был допрошен Бастрыкин. Он рассказал о шокировавшем его рапорте следователя Ложиса, который вдруг “изложил свои подозрения о том, что Довгий недобросовестно исполняет свои обязанности, предвзято оценивает ситуацию по делу (“Томскнефти”) и у него есть некая заинтересованность”. Также выяснилось, что до этого “были еще два эпизода, которые его (Бастрыкина) насторожили”. Первый был связан с тем, что Довгий, не посоветовавшись со своим начальником, собрался освободить под залог в октябре 2007 года бывшего вице-президента ЮКОСа Василия Алексаняна, обвиняемого в “хищении акций и имущества “Томскнефти” на сумму более 12 млрд руб.”, а также в “уклонении от уплаты налогов” (Алексанян был освобожден только в декабре 2008 года под залог Мосгорсудом).
В начале же 2008 года Довгий написал письмо на имя министра внутренних дел Рашида Нургалиева с просьбой доставить из Читы материалы по делу ЮКОСа. “Это нарушение иерархии, и его оправдания о том, что он якобы не смог мне дозвониться, не соответствуют действительности – мой мобильный телефон включен 24 часа в сутки”, – заявил Бастрыкин. Рапорт же “постороннего человека”, так Бастрыкин назвал следователя Ложиса, стал для него последней каплей. Вызвав Довгия к себе в кабинет и ознакомив с рапортом, Бастрыкин отстранил его от работы и назначил служебную проверку, которая впоследствии привела к увольнению.
Окончательно сомнения относительно своего протеже утвердились в сознании Бастрыкина после того, как он узнал из неких “посторонних источников” о переводе обвиняемого Владимира Барсукова (“авторитетного” питерского предпринимателя, которому инкриминируют организацию многочисленных рейдерских захватов) из московского СИЗО в санкт-петербургское. “И это при том, что была принципиальная позиция его не возвращать”, – отметил Бастрыкин. (Коммерсант, 15 июня 2009)
22 июня 2009 Довгий выступил с последним словом перед присяжными: “Я чист перед законом, никаких преступлений не совершал”, – сказал он.
24 июня 2009 присяжные признали Довгия виновным в получении взятки в два транша – в 300 и 450 тыс. евро, Сагуру – в пособничестве. Все, чего добились Довгий и его защита, – признание коллегией его достойным снисхождения.
Довгий, по словам адвоката Юрия Баграева, был готов к обвинительному вердикту: “Вы представляете, что было бы, если бы его сейчас освободили? Последствий оправдательного вердикта все хотели бы избежать любой ценой”. (Газета.ру, 24 июня 2009)
30 июня 2009 суд приговорил Довгия к 9 годам заключения в колонии строгого режима, Сагуру – к 8.
Судебный процесс по делу Довгия сопровождался скандалами. Например, присяжная Нелли Жаркова, которая, по версии адвокатов, могла своим голосом изменить вердикт коллегии в сторону оправдания подсудимых (Довгий был признан виновным минимальным большинством голосов), по странному совпадению в тот день была остановлена сотрудниками ДПС, которые 40 минут проверяли ее машину на угон. В результате в состав коллегии был введен запасной присяжный. (Коммерсант, 11 октября 2012)
Хинштейн: “Если бы Довгия оправдали, блистательной карьере Бастрыкина наступил бы конец. Поэтому на карту было поставлено все: обработка присяжных, подготовка свидетелей. В последний день судебного следствия Бастрыкин даже лично пришел давать показания, даром что ни малейшего удовольствия от этого не испытывал. Приговор опальному начальнику ГСУ СКП стал очередной победой системы. Вполне закономерной и оттого — еще более омерзительной. […] Мы познакомились с Довгием уже после его отстранения от должности. […] Я далек от того, чтобы идеализировать Довгия; до тех пор, пока находился он при власти, муки совести ничуть не терзали его. Беспрекословно выполнял команды начальства, инспирировал уголовные дела; а если и спорил с Бастрыкиным – то исключительно по технике, но никак не по сути. […] То, что сотворили в итоге с Довгием, прежде он сам проделывал с другими не раз. Однако это ровным счетом бывших его коллег не обеляет; беззаконие невозможно оправдать никакими благородными помыслами. Да благородством здесь и не пахло. Довгий защищался от Бастрыкина. Бастрыкин – от Довгия. Просто силы оказались слишком неравны…” (МК, 30 июня 2009)
18 января 2010 Верховный суд России оставил приговор Довгию без изменения.
В апреле 2012 Конституционный суд РФ отказался рассматривать жалобу Довгия, который пытался оспорить статью УК РФ о наказании получателя взятки, если он в силу служебного положения мог способствовать действиям другого должностного лица в пользу взяткодателя. Довгию не удалось доказать, что эта норма позволяет привлекать к ответственности не за “умышленное деяние”, а за его “гипотетическую возможность”. (Коммерсант, 6 апреля 2012)
10 октября 2012 президиум Верховного суда РФ рассмотрел в надзорном порядке жалобу Довгия на кассационное определение уголовной коллегии ВС на приговор, которое было вынесено 18 января 2010. Основанием для обращения в президиум ВС стал тот факт, что в ходе процесса в Мосгорсуде Довгий 2 октября 2009 обратился с одной из своих жалоб в ВС: в материалах дела он был назван спецсубъектом, хотя, по словам адвоката Юрия Баграева, к тому моменту таковым не являлся, поскольку уже был уволен из СК. Жалобу рассматривал и отклонил член уголовной коллегии ВС судья Валерий Лизунов. Тот же Лизунов, по словам Баграева, оказался и в составе уголовной коллегии ВС, 18 января 2010 рассматривавшей жалобу Довгия и Сагуры на приговор Мосгорсуда. Однако, отметил защитник, ч. 3 ст. 63 УПК РФ указывает на “недопустимость повторного участия судьи в рассмотрении уголовного дела в порядке надзора, участия в рассмотрении того же уголовного дела в суде первой или второй инстанции”.
Президиум Верховного суда признал, что при вынесении решения по кассационной жалобе уголовная коллегия ВС допустила нарушения. Жалоба была направлена на новое рассмотрение. (Коммерсант, 11 октября 2012)
На 2013 – в колонии-поселении.
19 июня 2013 в “Новой газете” была опубликована большая статья о Довгие.
19 января 2015 был условно-досрочно освобождён.
Автор брошюры “Как обратиться в суд” (1998). Государственный советник юстиции III класса.