РУССКИЕ В КАЗАХСТАНЕ.
Казахстан – государство, для которого вопрос о судьбе
"русскоязычного населения" стал одним из определяющих факторов
дальнейшего внутри- и внешнеполитического развития. Особая роль
русских объясняется как их чрезвычайно высоким – для инонационального
государства – удельным весом среди населения, так и значительной
исторической традицией русского присутствия на территории
современного Казахстана. По мнению большинства экспертов, ни в одной
другой республике центральноазиатского региона русская община не
имеет столь заметного влияния, а "русский вопрос" не приобрел такой
остроты.
К сожалению, анализ проблемы чрезвычайно затруднен нехваткой
достоверной информации. Социологические исследования в этой области в
Казахстане не поощряются. Большинство публикаций в казахстанской и
российской прессе носят недостаточно объективный характер, поскольку
их авторы так или иначе вовлечены в процесс политической борьбы.
Следует отметить также нехватку статистических данных, в отношении
которых в официальных учреждениях Казахстана наметилась тенденция к
их сокрытию.
Говоря о проблемах русских в Казахстане, необходимо иметь в виду
огромную территорию этого государства и значительную дифференциацию
культурных и политических традиций в различных областях этой страны.
В этой связи выводы, сделанные на основе анализа ситуации в отдельных
регионах, должны восприниматься весьма осторожно, поскольку
игнорирование региональных различий может привести к серьезным
ошибкам в общей оценке ситуации.
1. ФОРМИРОВАНИЕ "РУССКОЙ ОБЩИНЫ" В КАЗАХСТАНЕ
Первые русские поселения в северо-западной части современного
Казахстана возникли в конце XVI века. Это были небольшие
города-крепости, создававшиеся вдоль крупных рек, служивших границами
между владениями кочевых казахских племен и территорией Российской
империи. К середине XVIII века в число русских крепостей
(укреплений), составлявших единую цепь от Каспийского моря до Китая,
входили почти все нынешние областные центры северного Казахстана:
Гурьев, Уральск, Петропавловск, Павлодар, Семипалатинск,
Усть-Каменогорск.
В середине XIX века начинается активная экспансия России в южном
направлении. В 1854 г. русские войска основывают форт Верный –
нынешнюю столицу Казахстана. В 1863-1864 гг. завершается
присоединение к России южных районов Казахстана (современных
Джамбулской и Южно-Казахстанской областей).
С 70-х годов XIX века происходит массовое переселение на новую
территорию империи крестьян и других российских подданных. По данным
переписи 1897 г., русские составляли 10,9 процентов населения (454
тыс. чел.), другие выходцы из России – около 4,4 процентов (180
тыс.). В дальнейшем миграция приобретает стремительный характер. К
1926 г. число российских переселенцев и их потомков увеличивается до
2338 тыс. человек (38,4 процента населения). В последующие годы
наблюдается приток переселенцев из европейской части СССР в связи с
проводимой властями индустиализацией; кроме того, территория
Казахстана используется как место ссылки сотен тысяч заключенных,
"кулаков" и представителей репрессированных Сталиным национальных
меньшинств.
В 1931-1933 гг. коммунисты осуществляют принудительное массовое
оседание и коллективизацию казахского населения. Вызванный этими
мероприятиями голод приводит к гибели 2,2 млн. казахов (около 60
процентов всего казахского населения республики). Это событие,
характеризуемое современными историками как "демографическая
катастрофа", коренным образом меняет этнополитическую ситуацию в
Казахстане. С середины 30-х годов казахи становятся национальным
меньшинством в своей республике, заметно уступая в численности
европейско-славянской общине.
Дальнейшее увеличение доли европейцев связано с эвакуацией
персонала промышленных предприятий России и Украины в годы второй
мировой войны; массовым притоком европейской молодежи (1300 тыс.
чел.), направленной в 50-е годы для освоения целинных земель
Северного и Центрального Казахстана; строительством сети секретных и
полусекретных городов, обсуживающих военные полигоны, гарнизоны и
урановую промышленность.
К 1959 г. число переселенцев и их потомков превысило 6200 тыс.
чел. (около 67 процентов населения). 64 процента из них составляли
русские. В дальнейшем наблюдалось снижение доли европейцев, связанное
с более быстрым естественным приростом тюркского населения региона и
начавшимся с 60-х годов обратным оттоком миграции.
2. ЧИСЛЕННОСТЬ "РУССКОЯЗЫЧНОГО НАСЕЛЕНИЯ" В КАЗАХСТАНЕ
Говоря о численности "русскоязычного населения" Казахстана
следует, прежде всего, уточнить значение этого термина.
Среди 56,8 процентов "неказахского" населения республики (на
начало 1993 г.) можно выделить:
– собственно, русское население (36,3%);
– другие славянские народы бывшего СССР: украинцы (5,2%) и
белорусы (около 1,1%);
– народы, имеющие автономию в составе России, или переселенные в
Казахстан с территории России или европейских республик бывшего СССР
(около 8,6%): немцы (4,1%), татары (2,0 %), народы Северного Кавказа
(0,5 %), корейцы, поляки, греки, башкиры, молдоване, мордва и др.;
– среднеазиатские и закавказские народы (5,6%).
Как показывают материалы последней переписи 1989 года, 63-65
процентов украинцев и белорусов, проживающих в Казахстане, считают
своим родным языком (т.е. языком, на котором они получили воспитание
в детстве) русский язык. Еще около 32 процентов лиц этих
национальностей заявили о том, что они свободно владеют русским
языком.
Считают своим родным языком русский более 75 процентов поляков и
евреев, более половины чувашей, мордвин и удмуртов, чуть менее
половины корейцев и немцев, 24-30 процентов татар, башкир и греков и
от 3 до 18 процентов народов Северного Кавказа, проживающих в
Казахстане. Всего по третьей группе около 41 процента населения
считает родным языком русский язык, а 54 процента заявляют о
свободном владении этим языком в качестве языка межнационального
общения.
Даже не включая в расчеты русифицированную часть среднеазиатских
и закавказских народов, можно говорить о том, что около половины
населения Казахстана (48,6 процента) относится к "русскоязычному"
населению республики, три четверти из которых – собственно, русские.
Население Казахстана на
январь 1989, 1993 и 1994
гг. (в тыс. чел.)
————–T————-¬
¦ ¦ 1989 1993 ¦ 1994
+————-+————-+
¦казахи ¦ 6535 7297 ¦ 7474
¦русские ¦ 6228 6169 ¦ 6042
¦немцы ¦ 958 696 ¦ 614
¦украинцы ¦ 896 875 ¦ 857
¦узбеки ¦ 332 364 ¦ 372
¦татары ¦ 328 335 ¦ 331
¦азербайджанцы¦ 90 100 ¦ 102
белоруссы 183 н.д. 178
¦другие ¦ 914 1150 ¦ 900
+————-+————-+
¦всего ¦16464 16986 ¦16870
L————-+————–
3. ПСИХОЛОГИЧЕСКИЕ СТЕРЕОТИПЫ
Правомерность объединения различных народов в некую русскоязычную
общность основывается не только на языковом факторе, но и на
существующих в регионе психологических и социокультурных стереотипах.
В массовом сознании жителей Казахстана население делится на три
крупные группы, различающиеся по стилям поведения и системам
жизненных ценностей. Это 1) "европейцы", 2) тюркоязычные и некоторые
азиатские народы и 3) мусульманские народы Кавказа.
Русские, украинцы, белорусы, поляки, немцы, чуваши, удмурты,
евреи (без среднеазиатских), мордва, марийцы и др. воспринимаются в
регионе как единый образ "европейца", говорящего на русском языке и
имеющего более-менее единые "характер" и систему ценностей (некоторые
видимые отличия национальных характеров немцев, евреев и других
народов в контексте нашего анализа не представляются существенными).
Политические симпатии и антипатии значительной части этой группы
населения связаны с Россией, которая является для них источником как
надежд, так и разочарований. От России ждут помощи в случае трудной
ситуации. Превалирует идея единства европейцев в Казахстане (при
некоторой обособленности части немецкой общины, ориентированной на
эмиграцию в Германию), а создание новых государств на Украине и в
Белоруссии воспринимается даже местными украинцами и белорусами
крайне негативно…
Не касаясь многочисленных нюансов межэтнических отношений, в
целом, можно отметить, что наибольшее число конфликтов возникает не
между "тюрками" и "европейцами", а между тюркским и кавказским
населением.
Отношение казахов к "европейцам" в большинстве случаев
доброжелательное. Статистика фиксирует большое число смешанных браков
между казахами и европейцами – намного более высокое, чем в других
среднеазиатских республиках. По утверждению многих лиц, с которыми
автор беседовал в Казахстане, масштабных конфликтов между
"европейской" и казахской общинами на бытовом уровне нет. Обе стороны
говорят друг о друге как о народах со "спокойными характерами" и
легко совместимыми системами жизненных ценностей.
Последнее объясняется традициями бывшего кочевого общества,
которое, соприкасаясь с различными культурными мирами, выработало в
себе принципы терпимости к другим народам и адаптировало многие
культурные ценности "соседей". Особенно подчеркнем здесь, что индивид
у кочевников всегда обладал значительной личной свободой,
соответствовавшей скорее европейским, чем азиатским стандартам. Не
случайно, ныне среди части казахской интеллигенции получили
популярность идеи единой евразийской (славяно-тюркской) цивилизации,
разбросанной на пространстве от Балтийского моря до Тихого океана. В
этом контексте следует рассматривать и последние предложения
казахских политических деятелей о создании "Евро-Азиатского
Сообщества" (Н.Назарбаев) и даже "российско-казахстанской
конфедерации" (О.Сулейменов).
Говоря об отношении к "европейцам", нельзя не отметить, что, по
мнению самих казахов, наличие "русскоязычной общины" выступает
серьезным стабилизирующим фактором в условиях межэтнических и
внутриклановых противоречий среди тюркоязычных народов региона.
Разумеется, не следует игнорировать и обозначившиеся конфликтные
ситуации. Наиболее типичными являются столкновения на бытовой почве
между русскоязычным населением казахстанских городов и казахской
молодежью из сельских районов, прибывшей в город на работу или учебу.
Проблема адаптации выходцев из села к городской жизни, имеющая в
России чисто социальной характер, в Казахстане (где "русскоязычные"
составляют около 70 процентов городского населения) приобретает ярко
выраженный национальный оттенок.
Другая крупная проблема – языковый барьер между европейским и
тюркским населением. По данным переписи 1989 года, лишь 0,6 процента
европейцев говорят по-казахски. В основном, это жители сельских
районов с преобладающим казахским населением. Незнание языка, помимо
проблем с занятостью в государственном секторе, приводит к
распространению в европейской среде самых фантастических слухов о
"намерениях казахов", угрозах погромов и т.п., что приводит к
значительному психологическому дискомфорту.
В данном разделе мы не останавливаемся на дискриминационной
политике в отношении "русскоязычного населения" государственных
органов (об этом см. ниже).
4. РАСПРЕДЕЛЕНИЕ ПО ТЕРРИТОРИЯМ И СФЕРАМ ДЕЯТЕЛЬНОСТИ
Распределение "европейцев" на огромной территории Казахстана
весьма неравномерно.
На территории Южно-Казахстанской, Кзыл-Ординской, Атырауской
и Тургайской областей "русскоязычное население" составляет менее 20
процентов. Это – традиционно казахские области, где европейское
население никогда не играло заметной роли и в настоящее время не
проявляет какой-либо политической активности.
В Актюбинской, Мангистауской, Западно-Казахстанской, Джамбулской,
Джезказганской, Талды-Курганской, Алма-Атинской и Семипалатинской
областях доля европейского населения составляет от 40 до 50
процентов. Политическая активность "русскоязычных" в этой группе
областей весьма различна: от практически полной апатии в Джамбулской
до весьма активных выступлений казачьих движений в
ЗападноКазахстанской обл.
Третья группа – области с преобладанием европейского населения
(60-75 процентов). Это пять т.н. "целинных" областей Северного
Казахстана (Акмолинская, Кокчетавская, Кустанайская, Павлодарская,
Северо-Казахстанская), Карагандинская и Восточно-Казахстанская
области, а также г.Алма-Ата.
Почти во всех областях (кроме некоторых южных и западных)
европейское население составляет подавляющее большинство городских
жителей. Так, в северном и восточном Казахстане доля казахов среди
населения городов областного подчинения колеблется от 5 до 21
процента. В целом, по республике 80 процентов русских проживает в
городах и поселках городского типа; казахи составляют лишь немногим
более 30 процентов горожан.
Во многих административных центрах республики, включая столицу,
большая часть казахского населения – это, с одной стороны,
малоквалифицированные рабочие и студенты, а с другой – национальная
интеллигенция и работники госаппарата. Остальные городские слои –
рабочие, инженеры, служащие и др. – представлены, в основном, лицами
европейских национальностей.
Такая социальная структура до недавнего времени являлась
потенциально взрывоопасной в плане межнациональных отношений,
поскольку значительная часть молодых казахов (негородские жители,
приехавшие в город) оказывались в весьма тяжелой в сравнении с
горожанами-европейцами экономической ситуации. Психологическое
напряжение усугублялось нехваткой жилья и господством в городе (даже
среди казахов) русской языковой среды. Это приводило в 1990-1991 гг.
к многочисленным бытовым конфликтам на национальной почве. Впрочем,
волна антирусского национализма среди казахской молодежи значительно
спала после провозглашения государственной независимости Казахстана и
снятия запретов на индивидуальную жилищную застройку на пустующих
внутри и близ городов земельных участках.
Почти во всех областях Казахстана имеются города и поселки, в
которых сосредоточены горнобывающие и некоторые другие производства
(таковы, например, вторые по величине города большинства областей), а
также "закрытые города" – центры военных полигонов и урановой
индустрии. Эти населенные пункты являются почти совершенно
европейскими по своему составу (включая органы власти) и зачастую
ведут обособленное существование.
Сельских районов с преобладанием европейского населения немного,
в основном, они расположены на севере республики.
О преимущественно городском характере занятости европейцев
свидетельствуют следующие данные последней переписи. В 1989 г.
русские составляли 52 процента всех занятых в промышленности (казахи
– 22 процента), 53 процента научных работников, 49 процентов
строителей, 45-46 занятых на транспорте и бытовом обслуживании, 36-37
процентов работников образования и культуры и 18 процентов – в
сельском хозяйстве. Более чем на 90 процентов состоит из европейцев
офицерский корпус казахстанской армии. Казахи составляют высокий
процент в сельском хозяйстве (57 процентов), в сферах
здравоохранения, образования и культуры, в аппарате общественных
организаций (38-42 процента).
В связи с приданием казахскому языку статуса государственного за
последние годы уменьшилась доля европейцев в органах управления. Так,
доля "неказахов" в руководстве исполнительных и законодательных
органов областного уровня с 1989 по 1992 гг. сократилась с 50 до 38
процентов, в руководстве республиканских министерств и ведомств – с
50 до 45 процентов. Значительно уменьшилось число европейцев, занятых
в сфере культуры и образования, государственных радио- и телевещания,
в правоохранительных органах. Например, по министерству народного
образования доля специалистов-неказахов упала за 1989-1992 гг. с 47
до 20 процентов.
По некоторым оценкам, увеличилось число казахов, занятых на
строительных работах. Что касается индустриальных сфер труда, то
казахи не стремятся в эти отрасли и в ближайщие десятилетия
инженерные и рабочие специальности останутся, в основном, за
европейским населением.
5. СТАТИСТИКА МИГРАЦИИ ЕВРОПЕЙСКОГО НАСЕЛЕНИЯ
В настоящее время в казахстанской и российской печати приводятся
весьма противоречивые данные и прогнозы о масштабах миграции из
Казахстана русскоязычного населения.
Например, "Комсомольская правда" (23 декабря 1993 г.),
основываясь на материалах пресс-конференции Конгресса русских общин в
Москве, пишет, что "волна беженцев ПО МЕНЬШЕЙ МЕРЕ из шести миллионов
человек грозит хлынуть в ближайщие годы в Россию из Казахстана".
Учитывая, что русскоязычное население республики насчитывает немногим
более 8 миллионов человек названную оценку можно характеризовать как
абсолютно фантастическую.
В другую крайность впадает официозная
казахстанская пресса. Так, по утверждению авторов объемной статьи в газете
"Вечерний Алматы" (9 февраля 1994 г.) в Казахстане "продолжается
обычный миграционный процесс" и говорить о дискриминации русских нет
никаких оснований. Президент Казахстана Н.Назарбаев также отрицает опасное нарастание
миграции. В интервью газете "Егемен Казахстан" (июнь 1993 г.) он
публично заявил, что утверждение об оттоке русских из Казахстана "не
соответствует действительности". По его словам, сокращение
численности славянской диаспоры Казахстана произошло, главным
образом, за счет отъезда военнослужащих-европейцев, которые в
условиях сокращения армии "пожелали вернуться в свою страну и
продолжать там военную службу". Любому непредубежденному наблюдателю,
знакомому с ситуацией в Казахстане, ясно, что это утверждение также
весьма далеко от действительности.
Для выяснения действительных тенденций попытаемся определить
динамику миграционных процессов в Казахстане за последние годы. К
сожалению, имеющиеся данные носят отрывочный характер, а сведения
официальных источников нередко противоречат друг другу.
Начиная с 1968 г. Казахстан имеет отрицательное сальдо миграции
(т.е. число выезжающих из республики превышает число въезжающих в
нее). Разница между числом выезжающих и въезжающих колебалась в
доперестроечные годы от 20-30 тыс. в 1968-1974 гг. до 105-120 тыс. в
1975-1977 гг. В период между 1979 и 1989 гг. она составляла ежегодно
63-93 тыс. чел. По утверждению казахстанских демографов, отток
происходил, в основном, за счет молодежи и европейского населения
сельской местности.
В декабре 1986 г. в Казахстане произошли массовые выступления
казахов против назначения руководителем республики присланного из
России Геннадия Колбина. Хотя это событие, квалифицированое властями
как "националистическое выступление", привело к некоторому росту
напряженности между русскими и казахами в г.Алма-Ате, миграция в 1987
-1989 гг. оставалась на прежнем уровне – 82-85 тыс. чел.
В 1989 г. сальдо миграции из Казахстана составляло 85 тыс. чел.
(из которых 47 тыс. чел. выехали за пределы бывшего СССР – в Израиль
и европейские страны – Германию, Грецию, Польшу).
В 1990 г. сальдо миграции достигло 135 тыс. чел. (в том числе 95
тыс. чел. выехали за пределы СССР)
Таким образом, сальдо миграции из Казахстана (без учета выезда в
Израиль и европейские страны) составляло в 1989-1990 гг. 38-40 тыс.
чел. Если исключить из расчетов миграцию в Казахстан жителей Средней
Азии и Закавказья (в основном, неевропейские народы), то общее сальдо
миграции в европейские республики бывшего СССР составит в этот период
около 50 тыс. чел. ежегодно. При этом сальдо миграции по европейцам и
народам, имеющим автономию в составе России, можно оценить в 60 тыс.
чел., а возвратную (в Казахстан) миграцию казахов – до 10 тыс. По
нашей оценке, не менее 70 процентов общего числа переселенцев в этот
период переезжало для жительства в Россию.
Цифру в 60 тыс. переселенцев (примерно 0,7 процента
"русскоязычного населения") можно оценить как весьма умеренную. Это
совпадает с личными наблюдениями автора, неоднократно бывавшего в
Казахстане в эти годы. "Европейцы", хотя и высказывали опасения в
связи с некоторым ростом национализма и возможной языковой
дискриминацией, в целом, характеризовали ситуацию как "спокойную".
Массовых эмиграционных настроений в тот период не наблюдалось.
Напротив, русское население стремилось участвовать в политической
жизни, в том числе и для защиты своих прав.
Примерно такой же оставалась ситуация и в 1991 г. (до распада
СССР в декабре 1991 г.). Сальдо миграции между Россией и Казахстаном
составляло 30 тыс. чел. – то есть сохранялось на уровне 1990 г.
Наблюдался отъезд в Россию представителей всех европейских
национальностей при продолжении возвратной миграции казахов.
Положение существенно изменилось в 1992 г. Общее число выехавших
европейцев достигло (с учетом международной миграции) 369 тыс. чел.
Сальдо миграции между Россией и Казахстаном возросло до 97 тыс. чел.
(без учета казахов – 107 тыс.) – то есть более чем в три раза.
Миграция между Казахстаном и Россией
в 1991-1992 гг. (в тыс. чел.)
———-T——————T——————¬
¦ ¦ 1 9 9 1 г о д ¦ 1 9 9 2 г о д ¦
+———+——————+——————+
¦ ¦приб. выб. саль-¦приб. выб. саль-¦
¦ ¦в РФ из РФ до ¦в РФ из РФ до ¦
+———+——————+——————+
¦русские ¦ 84,1 58,5 25,6 ¦132,5 50,1 82,4 ¦
¦украинцы ¦ 8,5 6,3 2,2 ¦ 12,6 5,1 7,5 ¦
¦белоруссы¦ 1,5 1,1 0,4 ¦ 2,0 1,0 1,0 ¦
¦немцы ¦ 7,0 5,7 1,3 ¦ 9,6 4,5 5,1 ¦
¦татары ¦ 4,4 3,4 1,0 ¦ 6,0 3,0 3,0 ¦
¦казахи ¦ 9,0 14,9 -5,9 ¦ 6,6 16,9 -10,3 ¦
+———+——————+——————+
¦всего ¦128,9 99,4 29,5 ¦183,9 87,3 96,6 ¦
L———+——————+——————-
В 1993 г. из Казахстана в Россию выехало 218 тыс. чел. С учетом
международной миграции (более 100 тыс. чел.) число выехавших за
пределы Казахстана составило 360 тыс. чел. При этом из всех республик
СНГ прибыло в Казахстан около 80 тыс. чел. (без учета миграции
казахов). Общее миграционное сальдо Казахстана с Россией можно
оценить (по неказахскому населению) не менее чем в -160 тыс. чел. – в
5,3 раза больше, чем в 1991 г.
При оценке темпов миграции следует иметь в виду крайне высокую
стоимость переезда, намного превышающую годовой доход средней семьи.
Стоимость жилья в Казахстане намного ниже, чем в соответствующих по
административному статусу населенных пунктах России. Переселенцы
нередко сталкиваются с негативным отношением к себе местного
населения российских территорий (особенно в селах). При этом
расселение переселенцев в России производится, в основном, в сельской
местности или в отдаленных районах, в то время как основная часть
прибывших – выходцы из крупных и средних городов.
Все эти факторы начиная с 1991 г. оказывают заметное сдерживающее
влияние на темпы миграции "русскоязычного населения".
Миграция 90-х годов существенно отличается от миграции
предшествующего периода. Так, значительно изменился возрастной и
социальный состав переселенцев. Если раньше среди переселявшихся в
Россию лиц преобладали жители сельской местности и молодежь, то
сегодня доминируют горожане и более старшие возрастные группы. Особо
следует отметить отток квалифицированных специалистов европейских
национальностей, не видящих для себя перспективы в тюркском
государстве с усиливающимися этнократическими тенденциями.
Автор не располагает официальными данными за 1991-1993 гг. о
масштабах отъезда европейского населения (в основном, немцев) за
пределы СНГ. По самым осторожным оценкам, за 1991-1992 гг. из
Казахстана в Германию выехали около 150 тыс. чел., а в 1993 г. –
около 80 тыс. При этом в 1993 г. немцы составляли 79 процентов из
числа выехавших в страны дальнего зарубежья.
Как показал опрос, проведенный среди городского "русскоязычного
населения" Казахстана в начале 1992 г., число желающих ухать из
республики составляло в разных областях от 6 до 11 процентов. В
ноябре 1993 г. о желании эмигрировать заявили уже 15,2 процента
опрошенных, а 19,2 процента еще не приняли окончательного решения.
Официальные органы Казахстана в настоящее время пытаются
замалчивать тенденцию стремительного роста миграции европейского
населения. Публикуемые в местной печати сообщения статистических
служб содержат данные лишь о прибывающих в Казахстан лицах. При этом
особо подчеркивается – как свидетельство "правильной политики"
властей – приезд на жительство в Казахстан лиц европейских
национальностей. Последние действительно прибывают в это государство,
но большинство из них – это беженцы из других среднеазиатских
республик (где положение "русскоязычных" намного более тяжелое) или
ранее уехавшие из республики переселенцы, не прижившиеся на новом
месте.
В целях сокрытия миграционных тенденций используется также
показатель суммарного сальдо миграции, составивший в 1991 и 1992 гг.
соответственно 120 и 100 тыс. чел. Этот показатель, важный с точки
зрения демографической статистики, не дает верного представления о
масштабах миграции европейского населения, поскольку отток европейцев
гасится в нем массовым притоком среднеазиатских переселенцев из зоны
экологического бедствия в Приаралье, возвращением десятков тысяч
казахов из-за пределов СНГ и соседних республик и резкими колебаниями
уровня немецкой миграции.
Следует заметить также, что после начала массового отъезда
европейцев с апреля 1993 г. доступ к информации о миграции в
Казахстане стал чрезвычайно затруднен, а статистические данные
перестали публиковаться в открытой печати.
6. ПРИЧИНЫ МИГРАЦИИ ЕВРОПЕЙЦЕВ ИЗ КАЗАХСТАНА
Причиной массовой миграции европейцев из Казахстана является
ограничение их гражданских прав или, в большей степени, ВОЗМОЖНОЕ
ОГРАНИЧЕНИЕ ЭТИХ ПРАВ В БЛИЖАЙШЕМ БУДУЩЕМ.
Как мы уже отмечали, на бытовом уровне серьезных конфликтов между
европейским и тюркским населением в республике не наблюдается. По
нашему мнению, ГЛАВНЫМ ИСТОЧНИКОМ КОНФЛИКТА ВЫСТУПАЕТ ОПРЕДЕЛЕННАЯ
ПОЛИТИЧЕСКАЯ ЛИНИЯ КАЗАХСТАНСКИХ ВЛАСТЕЙ – при отсутствии продуманной
региональной политики со стороны России.
Перечислим вкратце основные проблемы в области гражданских прав,
с которыми сталкивается европейское население Казахстана.
1. ОТСУТСТВИЕ ГОСУДАРСТВЕНОГО СТАТУСА РУССКОГО ЯЗЫКА. По мнению
многих политических лидеров, вопрос о статусе русского языка является
одним из центральных в современной политической жизни Казахстана.
Социологические опросы свидетельствуют о резкой поляризации мнений по
этой проблеме между казахским и неказахским населением.
Как известно, в 1989 г. в Казахстане, под воздействием процессов
в других республиках, был принят Закон о языках, согласно которому
государственным языком республики провозглашался казахский язык, а за
русским признавалась роль "языка межнационального общения". При
принятии закона предполагалось, что в 1990 г. русский язык будет
объявлен "официальным языком" СССР, после чего он получит
соответствующий статус и в Казахстане.
Закон о языках СССР, принятие которого было запланировано на
январь 1990 г., вообще не был принят до распада советской империи. В
результате русский язык, которым свободно владеет около 80 процентов
населения, утратил какой-либо государственный статус (его
характеристика как "языка межнационального общения" является ни к
чему не обязывающей декларацией). Согласно Закону о языках, русский
язык лишен возможности, предоставляемой языкам других народов, а
именно – возможности быть "местным официальным языком" (наряду с
общегосударственным казахским) в районах компактного проживания
соответствующих национальных групп.
Вскоре после принятия Закона о языках была принята
Государственная программа развития языков, предусматривавшая, в
частности, перевод на казахский язык к 1992-1993 гг. государственного
делопроизводства в большинстве регионов. Как и следовало ожидать, в
условиях, когда государственным языком свободно владело лишь 40
процентов населения (в том числе менее 1 процента европейцев) сроки
перехода на государственный язык были увеличены, а позднее вопрос был
передан на усмотрение местных органов власти. Путем "тихого бойкота"
со стороны значительной части госаппарата и директорского корпуса
были провалены и многие другие пункты Госпрограммы. Так, Кабинет
министров должен был еще в первом квартале 1991 г. утвердить перечень
должностей, для занятия которых необходимо знание казахского и
русского языков, а также соответствующие квалификационные требования.
Однако, перечень не был утвержден даже в 1993 г.
Таким образом, языковая политика руководства Казахстана зашла в
тупик. Вытеснение русского языка из сферы государственного
делопроизводства оказалось в ближайшей перспективе невозможно без
серьезных политических и экономических потрясений. По разным причинам
оказалось невозможно также наладить качественное обучение
"государственному языку" даже казахской части населения. В то же
время за языком, наиболее распространенным на территории республики,
по-прежнему не признается государственный статус и наблюдаются факты
языковой дискриминации, которые, при отсутствии законодательных
гарантий, могут перерасти в более широкую тенденцию.
2. ОГРАНИЧЕНИЯ В ОБЛАСТИ ТРУДОУСТРОЙСТВА. Принятие закона о
языках в его нынешнем увиде создало основу для ограничения прав
неказахского населения в области трудоустройства.
Сразу после принятия Закона о языках были зафиксированы случаи
выпуска ведомственных инструкций, в которых ограничивалось право на
занятие ряда должностей для лиц, не владеющих казахским языком.
Ограничения касались не только работников аппарата государственного
управления, но и, например, работников городских музеев, коммунальных
служб и др. Впоследствии этот процесс был упорядочен и, в
значительной степени, замедлился.
Чтобы избежать всплеска общественного недовольства, руководство
отдельных ведомств и организаций стало проводить более гибкую линию.
Так, в сфере государственного управления, культуры, образования, в
правоохранительных органах и др. стало осуществляться "мягкое"
вытеснение европейцев: старый персонал не увольнялся, но на новые и
освободившиеся должности принимались почти исключительно "лица,
знающие государственный язык".
Таким образом, закон, запрещающий ограничение прав граждан из-за
незнания ими государственного языка, формально соблюдается, но при
этом сфера приложения труда для европейцев оказывается в значительной
степени суженной. Кроме того, отсутствуют необходимые социальные
гарантии. Многие европейцы высказывают опасения, что в недалеком
будущем требования в отношении знания государственного языка в их
сферах занятости могут стать намного более жесткими и привести к
увольнению части квалифицированного персонала.
3. ОГРАНИЧЕНИЕ ПРАВА НА ОБРАЗОВАНИЕ. В настоящее время доля
студентов европейских национальностей в высших учебных заведениях
республики имеет тенденцию к сокращению. Очевидно, по мере перевода
учебного процесса на казахский язык, прием европейской молодежи будет
еще более уменьшен.
Важными причинами диспропорций в этой области являются
национальная дискриминация при приеме абитуриентов в ряде вузов и то,
что большинство вузов в Казахстане имеет гуманитарный или
сельскохозяйственный профиль, не отвечающий потребностям европейской
части населения. Что касается традиционного для казахстанцев обучения
в российских вузах (в основном, в технических институтах и
университетах), то оно является бесплатным только для граждан России,
а размеры оплаты для граждан других республик значительно превышают
среднюю заработную плату казахстанцев.
Невозможность обеспечить своим детям доступ к высшему образованию
крайне болезненно воспринимается европейским населением, составляющем
большинство технической и научной интеллигенции республики. Многие
объясняют свое стремление приобрести российское гражданство и
эмигрировать из Казахстана желанием обеспечить возможность учебы и
последующего профессионального роста для членов своей семьи.
4. ПРОБЛЕМЫ ИММИГРАЦИИ И ВОССОЕДИНЕНИЯ СЕМЕЙ неразрывно связаны с
действующим в Казахстане республиканским законодательством об
иммиграции и гражданстве и некоторыми решениями исполнительной
власти. Так, согласно закону о гражданстве, гражданами республики
могут быть лишь те лица неказахской национальности, которые постоянно
проживали на террритории Казахстана на момент принятия закона
гражданстве (т.е. на 1 марта 1992 г.). Другим лицам может быть дано
разрешение на приезд в Казахстане лишь в рамках иммиграционной квоты,
при заполнении которой приоритет законодательно закреплен за казахами
(на практике квота полностью заполняется казахами, иммигрирующими из
различных стран).
В результате тысячи лиц неказахской национальности, временно
выехавшие на учебу или работу за пределы Казахстана, не признаются
гражданами республики (независимо от места рождения и сроков
проживания в Казахстане) и официально не имеют право на проживание на
Родине.
Хотя законодательство формально не ограничивает право на
воссоединение семей, понятие "член семьи" в законе четко не
определено. В результате исполнительные органы отказывают в праве на
проживание в Казахстане – как гражданам иностранных государств –
родителям и совершеннолетним детям европейцев, являющихся гражданами
республики. Согласно ведомственной инструкции, членами семьи
признаются только супруги и их несовершеннолетние дети.
Необходимо отметить, что на практике механизма принятия
иностранных граждан – не казахов в гражданство республики не
существует, поэтому в настоящее время проблема воссоединения семей
законным образомне может быть решена даже в индивидуальном порядке.
5. ОГРАНИЧЕНИЕ ПОЛИТИЧЕСКИХ ПРАВ. Хотя, в целом, Казахстан
отличается относительно высоким (для азиатского государства) уровнем
политических свобод, за последние годы обозначилась тенденция
нарушения некоторых политических прав "русскоязычного населения".
Наиболее существенным из них является запрет или отказ в
регистрации ряда организаций, выступающих в защиту прав
"русскоязычного населения"; преследования ряда активистов этих
организаций; закрытие или приостановка выпуска переодических изданий,
сообщающих о фактах нарушения прав европейцев (под предлогом
разжигания ими межнациональной розни); незаконные ограничения в
отношении ряда русскоязычных кандидатов в ходе выборной кампании.
Весьма показательна история запрещения в 1992 г. межнационального
движения "Единство", пытавшегося пройти перерегистрацию в
соответствии с новым Законом об общественных организациях. Органы
юстиции, алма-атинский городской и верховный суды отказали в
перерегистрации устава движения на том основании, что "как задача
деятельности этого движения указано совершенствование Закона о языках
с целью придания русскому языку статуса государственного наряду с
государственным казахским языком". "Предусматривая в Программе цель
введения второго государственного языка, – указывается в определении
Верховного Суда Республики Казахстан, – МНД "Единство" ЭТИМ
ПРОВОЗГЛАШАЕТ ИДЕЮ ИСКЛЮЧИТЕЛЬНОСТИ РУССКОГО НАРОДА". Таким образом,
стремление граждан воспользоваться конституционным правом на внесение
предложений в законодательные органы было расценено Верховным Судом
как антиконституционное действие – пропаганда национальной
исключительности – наказываемое в уголовном порядке.
Со значительными трудностями столкнулись активисты организаций,
выступающих за соблюдение прав "русскоязычного населения", в ходе
выборной кампании 1994 г. Так, в Кокчетаве председатель окружной
избирательной комиссии заявил об отказе в регисрации кандидатов,
выступающих за возможность введения в Казахстане двойного
гражданства. Под различными предлогами была затруднена регистрация
кандидатов от русских организаций в ряде других регионов.
Хотя нарушение политических прав европейского населения носит
пока ограниченный характер, оно вызывает серьезное беспокойство у
части европейской диаспоры и усиливает распространенное мнение о
невозможности эффективной защиты прав "русскоязычного населения" в
рамках существующего в Казахстане государственного устройства.
6. ОТСУТСТВИЕ ЭФФЕКТИВНОГО ПРЕДСТАВИТЕЛЬСТВА В ОРГАНАХ ВЛАСТИ. В
последние годы наблюдается рост недоверия "русскоязычных" граждан
Казахстана к органам государственного управления, не способным
обеспечить защиту их жизненных интересов.
Недоверие вызывает как политическая линия органов власти, так и
их национальный состав. Например, в столице Казахстана в руководстве
городской администрации европейцы составяют менее 20 процентов. Из 40
членов городского маслихата (представительный орган) лишь около 40
процентов европейцы – при их доле в общем населении города не менее
70 процентов. Примечательно, что в состав столичного маслихата не
попал ни один из активистов многочисленных руссоязычных организаций,
действующих в городе.
Еще большая диспропорция прослеживается и в руководящих
структурах исполнительной власти республиканского уровня, где
европейцы ныне составляют не более 20 процентов.
Объективности ради следует отметить, что в органах власти
национальных республик бывшего СССР доля европейцев в руководстве
всегда была несколько ниже, чем их доля в общей численности
населения. Однако в настоящее время эта диспропорция значительно
усилилась.
Местные органы власти, адекватно отражающие настроения
большинства европейцев-горожан, действуют лишь в очень небольшом
числе населенных пунктов (например, в ряде городов
Восточно-Казахстанской обл.). Не вполне ясна политическая ориентация
нового Верховного Совета республики, где европейцы составляют около
38 процентов (большинство из них не отличается активной политической
позицией). Значительным доверием пользуется лишь президент
Казахстана, однако, европейское население все чаще говорит о
недостаточном сдерживании им националистических тенденций.
В связи с кризисом доверия к государственным органам власти в
Казахстане в последнее время среди европейского населения широко
распространилась стремление заручиться поддержкой и защитой своих
прав со стороны государственных органов России. В этом контексте
следует рассматривать движение за получение европейцами двойного
гражданства – Казахстана и России (под этим требованием только в
Северно-Казахстанской области собрано 60000 подписей, в Павлодарской
– еще несколько десятков тысяч и т.д.). По данным опроса,
проведенного в Алма-Атинской, Джамбулской, Карагандинской и трех
северных областях за введение института двойного гражданства
выступает 81,4 процента "русскоязычного населения".
Помимо перечисленных выше 6 пунктов ограничений прав европейцев,
закрепленных на уровне республиканской политики, следует назвать еще
три фактора, заметно способствовавших росту миграции из Казахстана.
Это – РЕЗКОЕ ПАДЕНИЕ (В СРАВНЕНИИ С РОССИЕЙ) ЖИЗНЕННОГО УРОВНЯ
ГОРОЖАН, особенно усилившееся после перехода республики на
национальную валюту; ЭТНОКРАТИЧЕСКАЯ ПОЛИТИКА ВЛАСТЕЙ в ряде регионов
и ведомств и СЛУХИ О ВОЗМОЖНЫХ МЕЖНАЦИОНАЛЬНЫХ СТОЛКНОВЕНИЯХ на почве
бытовых конфликтов (опасность последних в настоящее время значительно
уменьшилась).
Оценивая общее положение "русскоязычного населения" в Казахстане
следует подчеркнуть, что несмотря на очевидное ограничение
гражданских прав неказахской части населения, сохраняется возможность
конструктивного решения перечисленных выше проблем, а
дискриминационные в отношении европейцев тенденции государственного
развития еще не приняли необратимый характер (в отличие, например, от
Узбекистана).
В настоящее время, по нашему мнению, развитие событий
приблизилось к критической фазе. Республика вплотную подошла к черте,
когда принятие (или непринятие) определенных политических решений
может привести к глобальным изменениям этнического состава, определит
масштабы миграции европейского населения на ближайшие годы и судьбу
отношений с Россией, от которой, в значительной степени, зависит
состояние казахстанской экономики.
7. ПОЗИЦИИ ВЛАСТЕЙ КАЗАХСТАНА И РОССИИ В ОТНОШЕНИИ
УРЕГУЛИРОВАНИЯ ПРОБЛЕМ "РУССКОЯЗЫЧНОГО НАСЕЛЕНИЯ".
Руководство Казахстана в последнее время крайне обеспокоено
массовым оттоком из республики лиц европейских национальностей,
прежде всего квалифицированных специалистов. В связи с этим в
ближайшие месяцы возможна корректировка ранее принятого политического
курса.
Как показывает анализ высказываний ряда высших должостных лиц и
дискуссий в прессе, центристские круги государственного аппарата, на
которые опирается президент, в последние месяцы склоняются к
закреплению за русским языком статуса второго государственного языка
республики. Эта идея поддерживается также директорским корпусом
крупных предприятий, ранее находившихся в подчинении союзных
структур, и частью городской казахской интеллигенции, получившей
образование в российских вузах и широко использующей в быту русский
язык.
Принятие второго государственного языка приведет к отмене большей
части существующих ограничений в области трудоустройства, позволит
снизить напряженность в обществе и значительно уменьшит политическую
активность русских организаций, в отношении которых, вероятно,
перестанут применяться меры политического подавления (первые признаки
наметившегося смягчения – предложение о регистрации казачьих
организаций при принятии ими "определенных условий").
Что касается идеи двойного гражданства, то она на данном этапе,
вероятно, будет отвергнута. При этом Назарбаев перенес с марта 1994
г. на 1995 г. срок, в течение которого жители Казахстана должны
определиться со своим гражданством (лица, не поставившие штамп о
гражданстве еспублики в паспорте до этого срока будут считаться
лицами без гражданства или гражданами иностранных государств; в
дальнейшем вопрос о принятии гражданства будет решаться в
индивидуальном порядке).
Решению других проблем служит недавнее предложение Назарбаева о
создании Евро-Азиатского Союза с первоначальным включением в него
России, Казахстана, Киргизии и Белоруссии. Союз, по мнению президента
Казахстана, должен включать, среди прочего, единое гражданство и
единую денежную систему. В настоящее время трудно оценить, насколько
Россия готова к принятию столь радикального предложения. Скорее речь
пойдет, на первых порах, о заключении новых двусторонних соглашений.
В то же время сам факт выдвижения предложения о Евро-Азиатском Союзе
должен снизить интенсивность критики национальной политики Назарбаева
в российских правящих кругах.
Разумеется, предложения о закреплении за русским языком
государственного статуса и создании Евро-Азиатского Союза встретят в
Казахстане сопротивление национал-радикальных кругов, и окончательная
судьба их пока не ясна. Многое будет зависить от позиции президента
республики, во многом контролирующего властные структуры.
Что касается политики России в регионе, то до 1993 г. она не
имела сколь-либо продуманного характера. Проблемы русскоязычных
диаспор в республиках Центральной Азии в этот период фактически
игнорировались. Статус беженцев (вынужденных переселенцев) в 1992 г.
получили лишь 6,7 процента выходцев из Казахстана, обратившихся с
просьбой о предоставлении такого статуса.
Ситуация несколько изменилась лишь после резкого увеличения числа
эмигрирующих европейцев. Казахстан был неофициально признан
российскими властями неблагополучным регионом. К 1 сентября 1993 г.
были удовлетворены уже около 37 процентов прошений о предоставлении
статуса беженца (вынужденного переселенца), причем процент отказов
неуклонно сокращался в течение года. Одновременно с осени началось
давление на Казахстан с целью заставить его обеспечить гарантию прав
русскоязычной диаспоры.
Парадоксальность ситуации, однако, заключалась в том, что
декларируя защиту прав "этнических россиян" в Казахстане, российские
власти отвергали большую часть предложений республики о более тесном
союзе, а осенью вытолкнули Казахстан из рублевой зоны, что нанесло
удар прежде всего по благосостоянию занятого в индустриальном секторе
европейского населения.
К началу 1994 г. МИД России разработал программа поддержки
русскоязычных диаспор на территории бывшего СССР. Документ включал
целый ряд конкретных предложений (например, открытие в Казахстане
Славянского университета с широким набором технических факультетов и
др.). Однако подход к проблемам русскоязычных диаспор в различных
республиках не был в достаточной степени диффиренцирован, в
частности, не вполне учитывал специфику казахстанской ситуации.
В целом, российская политика в отношении Казахстана является не
вполне предсказуемой, и в вопросе соблюдения прав "русскоязычного
населения" многое зависит от инициатив с казахской стороны.
В.Пономарев.